Чак Норрис - "Путь Дракона"

Я выиграл этот чемпионат. За одиннадцать часов я провел тринадцать боев и все завершил досрочно, чистой победой. После этого моим единственным желанием было рухнуть в постель, но когда я выходил из зала, ко мне подошел Брюс Ли. Я знал о нем, но мы никогда не встречались. Пару лет назад я был на его выступлениях, кроме того, видел некоторые его работы в телесериале «Зеленый шершень».

Оказалось, что мы живем в одном отеле. На обратном пути мы разговаривали о боевых искусствах, о философских концепциях, лежащих в их основе и настолько увлеклись беседой, что не заметили, как попали на этаж Брюса.

Я посмотрел на часы: без пятнадцати минут двенадцать. Но нам было так интересно, что мы побросали свои вещи прямо в холле и перешли к наглядной демонстрации своих представлений о технике и стратегии боя. Когда я в следующий раз взглянул на часы, было семь утра. Мы работали семь часов без перерыва! Брюс оказался таким динамичным и виртуозным бойцом, что эти часы пролетели для меня как двадцать минут. Это была моя первая встреча с Брюсом Ли.

Мы подружились и стали устраивать совместные тренировки в саду его дома в Калвер-сити, Калифорния. У Брюса было все необходимое оборудование - мук-джунг (специальный тренажер, выполненный в виде манекена), макивара (приспособление для отработки точности и силы ударов), а также всевозможные «груши» и подвесные снаряды. Мы тренировались раз или два в неделю по три-четыре часа. Брюс оказался весьма искусным и самым выносливым бойцом из всех, с которыми мне когда-либо приходилось сталкиваться.

В те времена, видимо, из-за увлечения винг-чун, которым он занимался в Гонконге перед переездом в Америку, Брюс не придавал особого значения высоким ударам ногами. Во всех спаррингах он никогда не поднимал удары выше уровня пояса. В конце концов, мне удалось убедить его, что разносторонне подготовленный боец должен уметь наносить удары ногами в любую точку, вплоть до уровня, превышающего собственный рост на голову. Он принялся за дело: через полгода он уже освоил эти мощные удары. В свою очередь, он научил меня очень интересным элементам кунг-фу.

После тренировок мы садились в машину Брюса и отправлялись завтракать в китайский квартал. Ли обязательно брал с собой небольшую походную макивару, которую клал на колени или на соседнее сиденье; каждый раз, когда мы попадали в «пробку» или останавливались на светофоре, он обрабатывал макивару руками, поддерживая их в «рабочем состоянии».

Брюс очень любил дим-сум — китайский завтрак из набора рыбных блюд с рисом, бамбуком и грибами, он очень ловко управлялся палочками: например, мог подбросить щепотку риса и поймать, не уронив ни одного зернышка. За завтраком мы снова и снова говорили о нашем деле. Брюс Ли жил спортом, точнее даже — жил ради него. Помню, как однажды заехал к нему вечером. Брюс лежал на ковре перед телевизором, а его сын Брэндон устроился на животе отца. К ногам Брюса были привязаны диски от штанги, в руках он держал гантели. Подкидывая Брэндона на животе, он одновременно совершал резкие вдохи и выдохи и поднимал и опускал ноги и руки, не забывая поглядывать на экран. Меня поразили не столько сами эти необычайно сложные упражнения, сколько способность Брюса превращать все, даже игру с сыном, в тренировку. Подозреваю, что, если бы жена попросила вытереть посуду, Брюс стал бы подбрасывать тарелки в воздух, совершенствуя координацию движений.

Его самой большой проблемой — и, я полагаю, величайшей слабостью — было то, что он не знал, как переключать «двигатель» на холостые обороты. Он так и не научился расслабляться, ему не было дано искусство легкого отношения к неизбежным в жизни каждого проблемам. Им управляла одна только страсть, но она была испепеляющей.

Мы стали настоящими друзьями, и Брюс поделился со мной своей мечтой: больше всего на свете он хотел стать самым знаменитым актером боевых искусств в мире. Поэтому все, что он делал, было направлено на достижение этой цели. Он уже был известен как один из лучших постановщиков кинотрюков, давал частные уроки звездам американского кино, таким, как Джеймс Кобурн, Стив МакКуин и Стирлинг Силифант. Ученики были большими поклонниками искусства Ли и охотно ему помогали, рекомендовали для тех или иных фильмов.

В 1968 году его утвердили постановщиком трюков в фильме «Спасательная команда» (The Wrecking Crew). В главных ролях должны были сниматься Дин Мартин, Элка Соммер и Шарон Тейт. «В фильме есть небольшая роль, как раз для тебя, — сказал мне Брюс. — Ты можешь сыграть телохранителя Соммер и даже произнести одну фразу. Ну как, устраивает?» Эта маленькая роль оказалась моим дебютом в кино, но он прошел отнюдь не гладко: как раз перед съемками я должен был отстаивать титул чемпиона мира среди полупрофессионалов (под полупрофессионалами фактически понимаются любители, то есть бойцы, не прошедшие многолетней подготовки по одной из систем, практиковавшихся в буддийских монастырях Китая, Кореи и Японии и дошедших до наших дней в неизменном виде; Брюс Ли также принадлежал к категории полупрофессионалов) и я его выиграл, но какой ценой! На съемочной площадке я появился с таким громадным синяком, игравшим всеми цветами радуги, что видавшие виды гримеры чуть не рухнули в обморок. В конце концов, меня привели в порядок, но свою единственную фразу я произносил настолько плохо, что эпизод уже хотели выбросить из фильма, а Брюс устал грозить мне кулаком из-за софита. Наконец я справился с текстом, а «Спасательная команда» оказалась не самым плохим фильмом 1968 года.

В 1970 году Брюс Ли решил вернуться в Гонконг: «Вначале я стану кинозвездой там, причем кинозвездой такого класса, что Голливуд не сможет обойтись без меня...»

Брюс вновь ворвался в мою жизнь летом 1972 года. Он позвонил из Гонконга и сказал, что два фильма, которые он снял, произвели в местной прессе фурор и их прокат в Америке — дело решенное. Он хотел, чтобы я снялся в его следующей картине, «Возвращение дракона», режиссером и исполнителем главной роли в которой также будет сам Брюс. «Я хочу снять сцену нашего с тобой поединка в римском Колизее, — говорил он — мы сами сделаем режиссуру боя, и, знаешь, я уверен, что наша схватка станет кульминацией фильма».

Предложение было весьма кстати: у меня возникли некоторые семейные проблемы, и Брюс давал мне возможность оторваться от Калифорнии и подумать над своей жизнью. Кроме того, я был уверен, что участие в его фильме — пусть даже гонконгского производства — станет рекламой, которая привлечет еще больше учеников в мою школу. Но я никак не мог предполагать, что это будет началом моей новой карьеры.

Мой друг, ученик и партнер Боб Уолл тоже получил небольшую роль и вылетел со мной в Рим. Когда наш самолет приземлился в аэропорту, Брюс и его киношная команда ждали у трапа, снимая наш выход - Ли планировал вставить эти кадры в фильм.

Брюс хотел, чтобы для сцены в Колизее я выглядел как можно внушительнее. В то время я весил 73 кг (Брюс — 65 кг), и он попросил меня набрать еще как минимум девять. Так я начал планомерно обжираться за счет кинокомпании.

Первые две недели мы с Бобом провели как обыкновенные туристы: глазели на достопримечательности, мотались между Ватиканом и фонтаном Треви, бродили по катакомбам и паркам. В промежутках между посещениями всех этих славных мест Боб тащил меня в ресторан, где я, как питон, заглатывал самую жирную пищу, приправляя праздник чревоугодия гигантскими порциями итальянского мороженого, откровенно говоря, самого вкусного мороженого в мире.

Когда я стал достаточно кошмарным, Брюс потащил меня в Колизей «пощупать натуру». Я стоял рядом с Брюсом в туннеле, ведущем на арену, и испытывал странные чувства, в голове проносились отрывки из фильма «Спартак» с Керком Дугласом и т.п. Меня поразила мысль, что не так давно — в масштабах человеческой истории, конечно, — из этого туннеля на арену выходили гладиаторы и вступали в смертельную схватку, а вокруг шумела толпа. Съемки этого эпизода, который должен был стать центральным, заняли три дня. Работать с Брюсом настоящее удовольствие. Несмотря на то, что он был новичком в кинорежиссуре, Брюс точно знал, чего хочет, как должна перемещаться камера, какой ракурс следует выбрать оператору.

В картине я играл злодея, но, к счастью, Брюс не превратил меня в законченного негодяя: когда его герой убил моего героя, Брюс набросил на поверженного кимоно и пояс и склонился в ритуальном поклоне, выражая почтение и уважение к погибшему противнику .Съемки «Возвращение дракона» обошлись всего в 240 тысяч долларов, а его прокат принес доход более 80 миллионов долларов, и наш бой действительно стал классикой кинематографического боевого искусства, как и предсказывал Ли.

После съемок в Риме Брюс, Боб Уолл и я отправились в Гонконг доснимать оставшиеся эпизоды. Там Брюс организовал наше участие в популярной телепрограмме. Нам задавали вопросы о фильме, потом попросили что-нибудь продемонстрировать из боевых искусств. Я попросил Боба встать на стул и в прыжке выбил ногой у него изо рта сигарету. Потом мы провели с ним небольшой спарринг, в котором постарались продемонстрировать нашу манеру боя.

На следующий день в местной газете появилось объявление, в котором неизвестный вызвал меня на поединок. Сообщение обнаружил Брюс — я-то не знал китайского. «Не обращай внимания, — смеялся он, — меня постоянно донимают подобными вызовами. Не думай, что кто-то и в самом деле хочет сразиться с тобой, этому парню просто нужна реклама». Но Боб ужасно расстроился. «В фильме у меня такая крохотная роль, что я сам не могу отыскать себя на экране — может быть, я могу принять этот вызов? — жалобно попросил он Брюса. «Как хочешь», — засмеялся Брюс и организовал встречу с гонконгскими любителями. Боб поднялся на сцену и грозно произнес: «Мой сэнсэй Чак Норрис получил от одного из вас вызов на поединок. Конечно же, Чак гораздо более опытный и умелый боец, чем я, поэтому вначале тому, кто бросил вызов, придется сразиться со мной, чтобы я оценил его мастерство, а также достоин ли он выйти на татами с самим Чаком Норрисом. Наш поединок будет транслироваться на весь Гонконг, а состоится он прямо сейчас, но, предупреждаю, кто бы ни был тот, кто послал вызов, я намерен убить его здесь, — Боб грохнул пяткой об пол, — на этом самом месте».

Конечно же, никто на сцену не поднялся, и больше в Гонконге меня ни разу не вызывали на бой....

Брюс вновь появился в Лос-Анджелесе в середине июля 1973 года. «Я всего лишь на один день, — сказал он по телефону, — может быть, позавтракаем вместе?». Я был очень рад снова слышать его голос и, признаться, испытывал жуткое любопытство: что же привело его в Америку?

Мы встретились в китайском квартале, в любимом ресторанчике Брюса. За традиционным дим-сум Брюс рассказал, что во время очередных съемок в Гонконге он несколько раз почему-то терял сознание. Тамошние врачи не смогли дать ему удовлетворительного объяснения, поэтому он решил показаться солидному врачу и пройти полное обследование. А этим утром он узнал результаты проверки.

«Можешь меня поздравить, — заявил он гордо, — врач сказал, что у меня организм восемнадцатилетнего».

«А что же было причиной обмороков?»

«Врач не знает. Наверное, перенапряжение и эти чертовы стрессы».

Брюс принялся рассказывать об успешном прокате своих фильмов, о только что закончившихся съемках новой ленты «Появление дракона», о том, что ему предлагают сотрудничество Карло Понти и другие известнейшие кинопродюсеры, что фирма «Уорнер бразерс» сулит невиданный контракт. «Они предлагают мне незаполненные чеки, — возбужденно говорил Брюс, — представляешь, я могу проставить любую сумму, какую захочу, если, конечно же, решусь на этот контракт!»

Брюс радостно засмеялся и подбросил в воздух кусочек утиного крылышка, крылышко сделало несколько сальто и опустилось точно между палочек Брюса.

Он предвкушал будущее, был уверен, что еще чуть-чуть, и станет суперзвездой: «Подожди еще немного, и ты увидишь первую китайскую кинозвезду, вышедшую на международную орбиту!»

Я знал, какие препятствия ему пришлось преодолеть, как настойчиво и упорно он шел к своей цели, и был рад за него.»

Брюс вернулся в Гонконг. Спустя четыре дня, 20 июля 1973 года, мне позвонил мой гонконгский друг и сказал, что Брюс умер при таинственных обстоятельствах, которые сейчас расследуются.

Позже я прочитал, что следователь вынес следующий вердикт: «Смерть в результате несчастного случая». Тотчас же поползли слухи, что официальное заключение — подлог. Наибольшей популярностью пользовалась версия, что Брюс получил «замедленный удар смерти», который нанес какой-то старец, мастер техники «прикосновения смерти», нанятый кем-то из недоброжелателей...

Брюс умер в 32 года, он был в прекрасной физической форме, и поклонникам, которым Брюс Ли казался олицетворением какого-то мистического восточного Робин Гуда, хотелось чего-то романтического — если это слово вообще здесь уместно. Власти Гонконга настояли на вскрытии. Один лишь этот факт вызвал шквал сенсационных предположений, у каждого журналиста была собственная точка зрения — одни склоняли общественное мнение к версии о таинственном носителе страшного древнего искусства «замедленного удара», другие навязывали идею отравления, кое-кто говорил о злоупотреблении наркотиками.

Расследование заняло еще девять дней, и окончательным результатом его было подтверждение предыдущего вердикта: «Смерть в результате несчастного случая». Причина смерти: отек мозга, вызванный аллергической реакцией на вещество, случайно попавшее в организм. Некоторые люди могут стать жертвами пенициллина, у других подобная реакция возникает на пчелиный укус. В случае с Брюсом было выяснено, что его организм отреагировал на вещество, входящее в состав таблеток от головной боли.

Брюс всегда шел к своей цели напролом, преодолевая все, в том числе и физические муки, и никогда не позволял себе расслабиться — вероятно, это вызвало сильнейшие головные боли, из-за которых он начал принимать лекарства.

Более двадцати тысяч скорбящих поклонников этого великолепного актера собрались на церемонию отпевания в Гонконге. Похоронили же Брюса в Сиэтле, неподалеку от университета, где он учился, где познакомился с Линдой, своей будущей женой.

Мемориальная служба состоялась в Сан-Франциско. Я был там вместе со Стивом МакКуином и Джеймсом Кобурном, бывшими учениками Брюса, его друзьями. Я вспомнил последний разговор с Брюсом и думал: догадывался ли он о своей участи? В последние годы он достиг почти всего, о чем мечтал: он стал знаменит как спортсмен и киноактер. Но ирония судьбы заключается в том, что он не успел насладиться триумфом, который был уготован его фильму «Появление дракона»: только после его смерти Брюс стал легендой.

Сейчас в моей жизни есть все — слава, успех, деньги. Нет только одного и никогда уже не будет — моего друга Брюса Ли!

Глeб Мyзpуков - "Звездный миг Маленького Дракона"

     Брюс Ли… Среди любителей каратэ, таэквон-до и ушу нет человека популярнее. Киноактер и выдающийся спортсмен, он положил начало настоящей революции в мире поклонников «боевых искусств». Жизнь и судьба Брюса Ли по сей день волнуют умы его восторженных почитателей и в нашей стране, и за рубежом. В 1990 году исполнилось 17 лет, как Брюс Ли ушел из жизни. В этом году ему исполнилось бы 49 лет…
    Настоящее имя Брюса - Ли Сяо Лун - Ли Маленький Дракон. Так его назвали родители, потому что родился он в 1940 году, в год Дракона по китайскому лунному календарю, «унаследовав» от этого мифического существа такие приписываемые ему поверьями черты, как взрывной темперамент, многочисленные таланты в самых разных областях (Брюс Ли прекрасно рисовал, был отличным танцором, писателем, с отличием окончил колледж в Сиэтле, получив степень магистра философских наук), мудрость и постоянную жажду деятельности.
    Его отец Ли Хyэй Чун был профессиональным актером китайского театра «Сицюй». Наверное, поэтому актерские способности мальчика с детства получили развитие. Мать Брюса Ли - Грейс Ли была китаянкой лишь наполовину, поэтому в его жилах текла и европейская кровь.
    Родился Брюс в Сан-Франциско, где в тот момент находилась на гастролях труппа его отца. Именно здесь Брюс Ли получил свое второе имя Ли Чжэнь Фань — защитник Сан-Франциско (по китайской традиции у человека несколько имен), а его мать нарекла его еще и американским именем - Брюс.
    Лидер по характеру, Брюс Ли быстро стал во главе компании, «контролировавшей» один из районов Гонконга. Право на лидерство среди таких же, как он, мальчишек приходилось отстаивать во время жестоких стычек, которые нередко кончались не только разбитыми носами… Наверное, именно это и привело 13-летнего Брюса в школу знаменитого в Гонконге и во всем Южном Китае мастера ушу Ип Мэна, наследника традиции стиля «Юн Чунь» (или на диалекте хакка «Вин Чун») - «Прекрасная Весна».
    Стиль «Юн Чунь» славится относительной простотой движений и малым количеством перемещений. Основное внимание уделяется изучению движений руками в ближнем бою. Уникальные упражнения, приучающие спортсмена в ходе поединка инстинктивно находить положение рук, оптимальное для защиты или нападения, делают этот стиль очень эффектным. Это было именно то, что искал Брюс Ли, и он начинает упорно тренироваться по 4 - 5 часов в день.
    Прошло три года, и успехи Маленького Дракона в изучении ушу стали столь заметны, что на него обращают внимание лидеры гонконгской мафии - Триады. Желая оградить сына от дурного влияния, отец отправляет Брюса в США, в Сан-Франциско, где он начинает зарабатывать себе на жизнь в китайском ресторанчике «Раби Чоy». На заднем дворе Брюс вешает боксерский мешок и в свободные часы продолжает совершенствовать свое мастерство.
    Постепенно Брюс отходит от ортодоксальной техники «Юн Чунь», добавляя к своему арсеналу движения ногами из северных стилей ушу, которыми он овладевает, общаясь с населением китайского квартала «Чайнатауна» Сан-Франциско. Здесь у него появляются и первые ученики - филиппинец Дэн Иносанто и японец Таки Кимура. Брюс начинает преподавать свою собственную систему Чжэнь Фань гунфy.
    Постепенно молодой мастер завоевывает все большую популярность. В числе его знакомых появляются популярные киноактеры, и в конце концов ему предлагают сняться в телесериале «Зеленый слепень», где он играет роль помощника детектива - японца Като - мастера «боевых искусств». Благодаря этой роли Брюс становится известен всей Америке, и Голливуд предлагает ему несколько эпизодических ролей в кассовых фильмах. Однако Брюс отказывается, считая, что способен на большее. Он соглашается на предложение гонконгской кинокомпании «Голден Харвест», которая предлагает ему сняться в главной роли в фильме «Биг Босс». Фильм, благодаря виртуозной технике и исполнительскому мастерству Брюса, имел огромный успех в Юго-Восточной Азии. Поэтому Брюс сразу же снимается в «Яростном кулаке», и все говорят о нем как о новой кинозвезде.
    Однако примитивные сценарии, навязываемые руководством «Голден Харвест», не устраивают Маленького Дракона, и он обращается к знаменитому голливудскому продюсеру Роберту Клаузу с предложением снять «настоящий фильм о «боевых искусствах», их философии и идеалах. Таким фильмом становится «Выход дракона». По-моему, это лучший фильм Брюса Ли и не только с художественной стороны, но еще и потому, что Ли, безусловно, передал в фильме свою точку зрения на боевые искусства вообще, сыграв роль молодого монаха Шаолиньского монастыря - принципиального сторонника ненасилия, применяющего свое искусство лишь во имя защиты справедливости.
    Еще до выхода на экраны фильма Брюс Ли успел отснять другой свой шедевр - «Путь дракона» о молодом мастере ушу, которого приглашают из Гонконга в Рим, чтобы защитить от мафии китайский ресторанчик. Ли благодаря своему мастерству с успехом противостоит ножам, пистолетам и мастерам каратэ, но оказывается бессилен перед лицом предательства.
    Отход от традиционных схем, сложившихся в гонконгском кинематографе, обеспечивает фильмам колоссальный успех, и Брюс Ли, который к тому времени обзавелся семьей, женившись на своей ученице шведке Линде Эмери, получает возможность переехать в Голливуд, купить себе виллу и оборудовать там спортзал. Теперь он получает и возможность, и время совершенствовать свое мастерство.
    Неожиданно серьезная травма спины на 6 месяцев приковывает Брюса Ли к постели. Врачи опасались, что в результате травмы наступит полная неподвижность. Но Брюс и здесь остается верен себе, демонстрируя удивительную силу воли и жизнелюбие. Он констрyирyет специальные тренажеры и продолжает тренировки… лежа! В это же время он пишет «Цзе цюань дао» (Джит кун до) - «Путь опережающего кулака», где в восьми томах излагает свое понимание «боевых искусств», приводит сотни тренировочных методов и концепций тренировок, посвящая целый раздел философии боевых искусств. В этой работе он широко использует свою личную библиотеку из 3000 книг о «боевых искусствах», к которым он, кстати, относил и бокс, и фехтование.
    Встав на ноги, Брюс сразу же приступает к съемкам «Игры смерти» - своего последнего фильма… К съемкам были привлечены ученики Брюса, в том числе знаменитый баскетболист Карим Абдул Джаббар, который сыграл роль чернокожего мастера «секретного стиля».
    В один из съемочных дней Брюс Ли после беседы с продюсером Рэймондом Чоy лег отдохнуть, приняв лекарство от головной боли «экваджестик» (именно оно и сыграло роковую роль). Через 10 минут его попытались разбудить, но безуспешно. Срочно вызванный врач поставил диагноз - ураганный отек мозга в результате аллергической реакции на один из компонентов таблеток от головной боли. Вскрытие, проведенное главным хирургом Королевского госпиталя Гонконга, подтвердило этот диагноз.
    Так в результате трагического, нелепого случая не стало Маленького Дракона - человека, который заставил сотни тысяч людей встать на увлекательный путь познания истины, скрытой в «боевых искусствах». Заканчивая свой короткий рассказ о Брюсе Ли, отвечу на несколько вопросов, которые мне часто задают. Так вот, Брюс Ли никогда не был чемпионом по кунфу, каратэ и другим искусствам. Он не принимал участия в соревнованиях, за исключением показательных выступлений в Лос-Анджелесе в 1968 году. Не был он связан и с мафией, и с торговцами наркотиками, И его не убивал «старый тибетский лама» или «шаолиньский монах». Брюс Ли оставил после себя сына Брэндона. дочь Шэнон, пять уникальных фильмов, которые я перечислил, и три написанные книги. Не могу не ответить на заявление одного отечественного «мастера», который в интервью молодежной газете заявил, будто «Брюс Ли в фильмах все делает так быстро, потому что вырезаны кадры». Это не так! Роберт Клауз пишет в своих воспоминаниях, что многие сцены с Брюсом снимались в «рапиде», потому что камера не успевала «схватить» молниеносный удар Маленького Дракона - он был быстрее, чем 1 /24 секунды.
    Брюс Ли погиб 11 сентября 1973 года в Гонконге в возрасте 32 лет и похоронен в Сиэтле. На его могиле плита в форме раскрытой книги и надпись: «Твое вдохновение ведет нас к освобождению».

    Г. Музруков, заместитель председателя Федерации ушy СССР. Газета «Советский спорт» от 3 января 1990 года.

Боло Янг - "Не состоявшийся поединок"

    Боло Янг - настоящее имя – Янг Цзы. Родился в пригороде Кантона в Китае, в семье местного бизнесмена. Как многие молодые люди Янг Цзы начал изучать кунг-фу. Он учился под руководством многих мастеров. В это же время он начал изучать акробатику, а также заниматься системой силовых тренировок – пауэрлифтингом. В конечном итоге, он станет чемпионом Китая по пауэрлифтингу. В 60-х годах, спасаясь от коммунизма, стремясь к новой жизни и новым возможностям, молодой Янг Цзы уплывает из Китая в Гонконг. В Гонконге он начинает преподавать бодибилдинг.

    В это же время он привлек к себе внимание мистера Ран Ран Шоу, одного из основателей Гонконгской кинокомпании "Шоу Бразерс". Ему доверили несколько небольших ролей в фильмах, где он играл крупных мускулистых злодеев, обычно иностранцев.

    Чем больше он развивался физически и становился более мускулистым, тем более жестоким и чудовищным становился его образ на экране. Его идеальная мускулатура и мощная фигура всегда выделяла его среди других. Снимаясь в фильмах "Шоу Бразерс" он одновременно продолжал совершенствоваться в боевых искусствах, не оставляя занятий культуризмом. В 1970 г. он выигрывает титул "Mистер Гонконг", а в 1971 г. покидает кинокомпанию Братьев Шоу.

    В 1973 году Янг Цзы был приглашен Брюсом Ли для съёмок в фильме "Выход Дракона" в роли "Боло" - лучшего бойца главного злодея - мастера Хана. Он с радостью принял предложение и посчитал огромной честью сняться в фильме вместе с самим Брюсом Ли. Из этих съёмок он извлекает огромный опыт. С Брюсом Ли они становятся друзьями и в последствии неоднократно собирались вместе для совместных тренировок или для обсуждения философских аспектов кунг-фу.

    Прочитав сценарий "Выход Дракона", Янг Цзы несколько был огорчен, потому как его финальный поединок будет не с Брюсом Ли. Такое же чувство испытали и многочисленные поклонники его таланта. Все ожидали боя между мускулистым и ужасающим Янг Цзы и героическим Брюсом Ли, но в итоге была снята короткая сцена, где его соперником оказался Джон Саксон, который быстро с ним расправился.

    Многие потом предполагали, каким мог быть тот бой между Брюсом Ли и Янг Цзы, и не сомненно, что это был бы почти гладиаторский бой, когда либо снятый в фильмах о боевых искусствах. Хоть этот бой и не был снят, зато остались фотографии со съемочной площадки, где Брюс и Янг спаррингуются вместе.

    "Джон Саксон убил меня в фильме "Выход дракона", - говорит Янг Цзы, - "Но он не был дилетантом, как не раз бывало в моих фильмах, он был учеником Брюса. Я даже решил написать книгу о Брюсе Ли. Мне есть, что рассказать о нем, не повторяя уже сказанного и написанного другими, в том числе его женой Линдой. Увы, из-за постоянных съемок я никак не могу ее закончить".
    Брюс тогда заверил Янг Цзы, что в своём следующем фильме, экранный злодей, которого должен будет сыграть он, умрёт лично от руки Брюса. Это должен был быть фильм "Игра смерти". К сожалению, через десять дней после того, как это обещание было сделано, прежде, чем "Выход Дракона" вышел на экраны, Брюс Ли умирает.
    В рекламной компании фильма "Выход Дракона" Янг Цзы был несколько неверно представлен как Юго-Восточный чемпион Азии по Шотокан карате. В действительности его бойцовские качества охватывали более широкий спектр различных единоборств. У него нет единственного профилирующего направления, хотя, по его словам, его стиль часто сравнивают со стилем Брюса Ли. Однако, он всегда скромно подчеркивал, что в кунг-фу он вряд ли смог сравниться с Брюсом.
    Всемирное признание Янг Тзы заслужил только после выхода на экраны фильма "Выход Дракона". В жизни, вне экрана, люди, которые встречались ему на улице часто говорили: "Посмотрите это же Боло!" . И Янг Цзы позже изменит свое имя на Боло Янг.
    Как ни странно он мастер очень мягкого стиля Тай Чи, хотя все что он делает и показывает на экране кажется исполненным грубой силой.

    "Многие мои коллеги предпочитают наносить на экране размашистые удары руками и ногами, которые смотрятся красиво и очень нравятся не слишком искушенному зрителю", - говорит Боло, - "Я отдаю предпочтение более незаметным движениям, хотя важна не демонстрация техники, а личность, которая эту технику демонстрирует. На экране я стараюсь передать не форму, а содержание, не внешние аспекты боевых искусств, а внутренние, демонстрирую не столько технику, сколько дух. Человек, просто овладевший техникой, может нанести сто красивых ударов ногами и искушенный зритель останется равнодушным. Истинному мастеру достаточно выполнить одно незаметное, но наполненное энергией и духом движение, чтобы тот же зритель понял, кто перед ним".

    За период 70-80 г.г. Боло снялся в сотнях фильмов кунг-фу, в которых развил своё экранное амплуа бойца, "не смотрящего на противника" во время боя и регулярно терпящего поражение от руки положительного персонажа.

    После продолжительного перерыва в съёмках, Боло Янга приглашают на роль Чонга Ли в фильме "Кровавый спорт". Для многих людей именно Боло стал центральной фигурой в этом фильме и в других, таких как "Двойной удар" и "Коготь тигра".

    Он продолжал воплощать на экране образ монстра, обладающего почти сверхъестественным мастерством, но, в конечном счете, терпящего поражение от персонажей Ван Дамма и др., потому что именно они были герои. Впрочем, можно сказать, что мировая слава пришла к Боло благодаря тому, что на него падало отражение от куда более ярких звезд, но его это совсем не обижает. По его словам, ему было очень приятно сниматься со знаменитостями.

    К съемкам фильма "Наследие гнева", Боло потратил несколько недель на тренировки Брэндона Ли, ведь восходящая звезда должна была выглядеть достойным противником. Боло обычно заказывал спортзал на 9 часов утра, что совпадало с его собственным тренировочным режимом, но Брэндон частенько опаздывал на занятия и являлся только к полудню. Он объяснял свои опоздания тем, что в утренние часы занимается танцами, а тренируется только "под принуждением", уступая требованиям продюсеров.

    В фильме "Сильнейший удар – 1,2" - Боло получил редкую для него возможность сыграть положительную роль.

    "Кино – моя работа, моя жизнь", – произнес в одном из интервью Боло Янг, - "Я отношусь спокойно к тому, что играю злодеев. Я никогда не огорчался, что меня периодически побеждают или убивают. В конце концов, эти роли принесли мне мировую известность. В Гонконге кинематограф поставлен на своеобразный конвейер, фильмы снимают один за другим. И я также снимался в нескольких фильмах одновременно. Если их смотрят во всем мире, значит они не такие уж и примитивные. За свою жизнь я серьезно изучил многие единоборства, и в кино другого жанра себе не представляю. В свои года я в прекрасной форме, могу драться на экране, а если нужно, то и в жизни, еще много лет".

Конечно, в жизни он абсолютно отличается от его экранных злодеев. Он – ведущий менеджер федерации бодибилдинга "The Tapei International Federation Of Body Builders". А также председатель спортивной ассоциации "The Hong Kong Gym Business Association".

Утро Боло Янга начинается с двухчасовых тренировок с тяжестями, сопровождающихся занятиями в стиле Тай Чи.
Заветная мечта Боло – сыграть настоящего героя в фильме, подобному "Выходу Дракона".

Увлечения Виктора Цоя

    Есть ли вообще связь между личностью человека и его увлечениями? Конечно, есть. Личность проявляется не только в работе, но и в немалой степени в увлечениях. Главным увлечением Цоя были песни. Удивительно работоспособный музыкант и поп-идол целого поколения Майкл Джексон как-то сказал, что человек бывает только тогда счастлив и доволен своей работой, когда она совпадает с его увлечением. Именно так; работа совпадает с увлечением, т. е. первичным является увлечение. Но очень часто кроме основной страсти есть еще несколько, так сказать, сопутствующих. Тогда это говорит о богатстве человеческой натуры.
    Виктор Цой вообще сильно увлекался восточными культурами - китайской и японской. Борис Гребенщиков вспоминает: «Наверное, людям, которые Витьку не знают, сложно представить, что мальчик, который в то время учился в ПТУ на резчика по дереву, что называется «необразованный», был на вполне сносном уровне знаком с древней китайской культурой. Можно было спокойно бросаться именами, рассуждать о самурайском кодексе. В общем, о чем мы говорили, мы знаем».
    Интересовался Виктор и «жизненным путем» Брюса Ли. Артем Троицкий:
    «Как-то мы с Цоем говорили о литературных и прочих кумирах, и я упомянул своего любимейшего Дон Кихота».
    «Нет, это не мой персонаж, - сказал Цой, - он не сконцентрирован, он слаб». Его персонаж - Брюс Ли, великий мастер кун-фу, вставший в один ряд с легендами мирового кино. Брюс Ли участвовал в безыскусных боевиках, но магия его присутствия по своей силе не уступала великолепному воздействию Орсона Уэллса и Марлона Брандо.
    Борис Гребенщиков говорит об этом его увлечении: «Вся эта эпопея с Брюсом Ли началась гораздо позже, когда они с Марьяной уже жили на Блюхера. Да, кажется, это был день рождения Марьяны, и мы с Людкой приехали к ним на Блюхера. Наверно, это было впервые, когда мы приехали к Витьке домой. И как-то так нам в тот день повезло, что хватило денег купить мешок красного вина. Я никогда в жизни не пил так много красного вина, как тогда. Я сухое вино вообще не очень люблю, но оно было дешево, а денег на портвейн тогда не было. И когда я увидел у Витьки на шкафу изображение Брюса Ли, я обрадовался, поскольку уже есть о чем говорить, это уже знакомый элемент. Я сам к этому времени уже 2 года приезжая в Москву к Липницкому, садился и, не отрываясь, пересматривал все фильмы с Брюсом Ли, какие только в тот момент оказывались в доме. А «Войти в дракона» - главный брюсовский фильм - смотрел как минимум раз пятнадцать.

   На стене у Виктора висели нунчаки. Я за нунчаки сразу схватился, порадовался любимому оружию, и Виктор показал, что он с ними делает. Получалось у него это здорово. То ли сказалась восточная кровь, то ли что-то другое, но это производило блестящее впечатление - почти Брюс Ли! У Витьки было правильное выражение лица и нунчаки стояли хорошо. И будь я, скажем, разбойником, то, встретив такого человека на улице, я бы подумал - приставать к нему или нет - настолько это было впечатляюще. Под Брюса Ли и нунчаки мы вино-то все и выпили. И впали в такое особое медитативное состояние, замешанное на «новом романтизме», Брюсе Ли и китайской философии.»
    Возможно, что интерес Цоя к Брюсу Ли, как признанному мастеру восточных единоборств, проявился еще и потому, что сам-то он драться не любил и стычек - как мог избегал.
    Из интервью Максима Пашкова:
    «Витя, физически крепкий, рослый, мог себя защитить?»
    «Он избегал этого. На ноги больше рассчитывал. Неохота что-то сочинять, но он в тинэйджерстве не производил впечатление супермена. Однажды, помню, какой-то тип Рыбе (Алексей Рыбин - музыкант первого состава группы «Кино») нунчаками голову пробил, так Витьку как ветром сдуло. Я же обидчика кирпичом отогнал. Когда страсти улеглись, Витькино исчезновение всех развеселило: «А Цой-то где? Нету!». Обыскались. Потом я догадался позвонить: он уже был дома.»
    Рашид Нугманов:
    «В последнее время стала открываться новая сторона его натуры, его крови. Он принял и почувствовал восточную культуру. Хотя, разумеется, он и раньше очень много читал и любил японскую поэзию. Но одно дело - поэзия, а совсем другое - реальная жизнь. У нас никогда не было никаких разговоров о том, что нам нужен тот в или иной образ жизни - западный или восточный. Но я чувствовал, как его притягивал Восток. Собственно, Америка его так и не очаровала. А Япония его влекла со страшной силой».
    Юрий Белишкин вспоминает, что Виктор особенно любил восточную кухню. В Москве они ходили в китайский ресторанчик, недалеко от Ленинградского вокзала, были в таких же ресторанчиках в Алма-Ате, в Сочи. Цой там даже палочки для еды взял и мастерски ими пользовался, хотя с непривычки это довольно тяжело. Тяга к Востоку у него во всем чувствовалась. Он уже тогда думал о возможных проектах с Японией, Китаем, Кореей.
    Александр Липницкий:
    «Мне довелось «познакомить» Виктора с боевым искусством Брюса Ли, - свидетельствую, что более пытливого и внимательного зрителя у Брюса в моем доме не было, хотя и Борис Гребенщиков, и Владик Чекасин смотрели «Войти в дракона» десятки раз. Интересно, что, добившись впечатляющих успехов на тренировках (фильм «Игла» - тому лучшее свидетельство), Цой ненавидел острые, «угловые» ситуации в жизни.»
    Константин Кинчев:
    «Мы хоть и снялись оба в фильмах, но о кино мало разговаривали. Мне- то надолго хватило, а Цой к этому относился с энтузиазмом. Он хотел быть как Брюс Ли - кумир его. Они с Рашидом следующий фильм думали в Америке снимать, сценарий уже был написан. «Игла» - то мне понравилась. С Рашидом у него нормально все было: хорошая съемочная группа, все свои. Рашик умеет это делать, он приятный мужик, со своими, правда, фишками. Была у него идея всех известных рок-музыкантов собрать в одном фильме.»

    Драка героя «Иглы» Моро с людьми злого доктора в исполнении еще одной культовой фигуры – лидера «Звуков My» Петра Мамонова - побудила фанатов объявить Цоя едва ли не наследником Брюса Ли местного розлива. Виктор на самом деле очень уважал Брюса и занимался тайским боксом, но из «поясов», по выражению его жены Марьяны, у него был только ремень на штанах. Да и сам Цой признавался, что «в реальной жизни вряд ли справился бы с таким количеством противников». Та же самая история произошла и с наркотиками, вокруг которых раскручивается сюжет фильма. Но наркоманом Цой не был, если не считать наркотиком портвейн - ритуальный напиток рок-тусовки. А уж после трагической гибели Виктора «Иглу» стали воспринимать чуть ли не как пророчество. Ведь там герой Цоя погибает, так и не сумев вытащить свою девушку из наркотического ада. Дикие версии сменяли одна другую - убийство, самоубийство... Но кино есть кино.

    А в реальной жизни был талантливый поэт, прекрасный, хотя и не реализовавшийся художник, отец маленького сына и последний герой русского рока, по официальной версии, просто заснувший за рулем...

Памяти Виктора Цоя

Поэты не рождаются случайно,
Они летят на землю с высоты,
Их жизнь окружена глубокой тайной,
Хотя они открыты и просты.

Глаза таких божественных посланцев
Всегда печальны и верны мечте,
И в хаосе проблем их души вечно светят
Мирам, что заблудились в темноте.

Они уходят, выполнив заданье,
Их отзывают Высшие Миры,
Неведомые нашему сознанью,
По правилам космической игры.

Они уходят, не допев куплета,
Когда в их честь играет туш:
Актеры, музыканты и поэты -
Целители уставших наших душ.

В лесах их песни птицы допевают,
В полях для них цветы венки совьют,
Они уходят вдаль, но никогда не умирают
И в песнях и в стихах своих живут.

А может быть сегодня или завтра
Уйду и я таинственным гонцом
Туда, куда ушел, ушел от нас внезапно
Поэт и композитор Виктор Цой.